Ф.Ф.

Я думаю с помощью теории относительности можно объяснить все на свете. Приведу пару примеров. Стоишь на остановке, ждешь 23 автобус, подходит 47. Все относительно… а ведь это мог бы быть гигантский паук-убийца, посланный с другой планеты, чтобы убить тебя. Или другой пример. Ушел на работу, забыл дома зонтик, к вечеру пошел дождь. Весь промок. Все относительно… а ведь это мог бы быть гигантский паук-убийца, посланный с другой планеты, чтобы убить тебя. В общем, подкорректируем мою концепцию. Все можно объяснить с помощью гигантского паука-убийцы, посланного с другой планеты, чтобы убить тебя.

Кто? Если не мы!
Когда? Если не сейчас!
Как? Если не с помощью гигантских пауков-убийц!

Рабочие пригороды Парижа. Темные… неприглядные. Чтобы их ненавидеть даже не надо их осматривать. Вернее, особенно не надо их осматривать. Воображения вполне достаточно. Серые стены с граффити, и нет, это не то граффити: яркое и красивое, что когда-то красовалось на Эйфелевой Башне. Другое… унылое, грубое, безграмотное. С надписями вроде: “Nous mourrons” – “Мы все умрем”. Они там все и умрут. Все эти арабы, турки, китайцы. Негры со всех уголков мира. И не вглядывайтесь в эти улочки, вы не найдете там французов. Они давно уже уехали оттуда, а те, что остались, боятся выйти на улицу. Так и сидят по своим квартиркам годами. Десятилетиями. Они здесь гости. И только доносящиеся с улицы выстрелы единственная их связь с внешним миром. Как же они питаются, спросите вы. А они и не питаются. Они умирают. Эти бедные французы умирают один за другим. Честные французы. Гордые французы. Поплачем за них и за то новое время, что выбросило их за борт жалости. Что не плачется? Неужели вам пофигу на французов? Сволочи! Зато как красиво в центре. Эйфелева Башня, Лувр, Монпарнас. Красота… нет, решительно, тех бедных французов совсем не жалко.

Когда мы были маленькими, мы все любили осень. Ну, как же, ведь Пушкин любил осень. Или зиму. Зима это ведь так весело… яхуу! Санки и снежные бабы, варежки и шарфы, дед мороз и новый год. Некоторые любили весну. Ну там ландыши и тому подобная фигня (мне никогда этого было не понять). А если кто-то говорил, что любит лето, на него смотрели, как на идиота. Чувак, все любят лето, будь хоть самую малость оригинальным! И я любил лето, хотя говорил, что люблю осень (ты чё против Пушкина что ли?). А еще мы все хотели стать космонавтами. Но ведь это тупо. Все не могут стать космонавтами. Кому-то придется стать моряками. “Мы готовы… мы!”, – кричали дети, претендующие на оригинальность. Дети талантливых родителей. Дети самозарождающейся интеллигенции. Дети, 3 раза попробовавшие красную икру. Дети, видевшие море 2 раза в жизни. Слава детям оригиналам!